прилетели из Ташкента, полетим в Ташкент

Встречали сегодня первый рейс «Узбекистан хаво йуллари» из Ташкента в Минск. Пассажиры улыбались, махали приветственно, говорили «Привет, Беларусь!», «Какой ветер у вас!», «А у нас +50». Дыни, конечно, несли, обнимая.

Полеты в Минск будут выполняться на А320 дважды в неделю по вторникам и четвергам, а потом, возможно, и чаще и на Боинг 757/767. Как рассказал представитель Uzbekistan Airways в Республике Беларусь Гайрат Юлдашев, авиакомпания разработала удобные стыковки трансферных рейсов в страны Европы и города Юго-Восточной Азии (Куала-Лумпур, Сингапур, Токио, Пекин и Бангкок).

Поговаривают, что летать туда через Ташкент дешевле, чем...

В общем, ещё один вариант в копилку вариантов. Всегда хорошо)

нельзя ограничивать

Несколько месяцев на выходных Ленуся училась рисовать в Галерее «Ў», теперь вот лето началось, учёба закончилась и в школе, и в галерее, в школе – каникулы, а в галерее – выставка.

Мой ребёнок написал второе правило. Есть правила нереальные, но все правильные

вторые сапоги

Сомневающихся я люблю больше, чем утверждающих.

Поэтому я люблю сумасшедшую Ольку Деми, которая, в отличие от тех, кто без сомнений утверждает сомнительное, сомневается, утверждая то, что сомнению не подлежит.

На первом заседании её литературного клуба, он называется «Сапоги», почему – она объясняла, но я не поняла или поняла, но забыла; вообще важно не это, а то, что я читала первая.

Это был полный провал, но всё-таки исторический факт остаётся историческим фактом: на первом заседании литературного клуба «Сапоги» я читала первая.

Теперь, когда прошло второе заседание, я знаю – я люблю заседания Олькиного литературного клуба.

Они немногочисленные, но есть возможность подружиться и даже вдруг решиться читать у тех, кто думал, что на это никогда не решится.

– Может быть, Наташа почитает?

И Наташа вдруг говорит:

– Да! Я почитаю!

И выходит, и читает. Один текст, потом второй...

Нет никакой жёсткой программы. Нет никаких рамок.

Нет никакой вообще критики. Тебя просто слушают. Никто не хочет делать тебя лучше даже для твоего собственного блага.

Олькины встречи – почти семейные. Я люблю их за это.

Можно встать, идти мыть посуду, откашляться.

Олька – как веник. Простая. И как веник – из большого количества веточек сложенная, сложная.

Наблюдая, что на встречу пришло только десять человек, она ноет:

– Господи, может, похерить всё это?!

Я говорю ей:

– Олька, не пи*ди!

Я люблю её за то, что она ничего не строит из себя.

Я за это её просто обожаю.